Судьи Алапаевска трижды наказали фермера из-за одних и тех же событий
Сам предприниматель настаивает, что стал жертвой ложного доноса, избиения и хищения средств
10.02.2020
В Алапаевске несколько месяцев идут судебные разбирательства между двумя известными в городе людьми: Константином Фоминым и Мариной Локун. По заявлениям Локун в отношении местного предпринимателя Фомина были возбуждены одно административное и два уголовных дела, касающиеся оскорблений, незаконного проникновения в жилище и угроз убийством. В свою очередь, Фомин утверждает, что Локун мстит ему за то, что он отказался от ее бухгалтерских и юридических услуг после того, как заподозрил ее в финансовой нечистоплотности. Корреспондент ознакомился с судебными документами и обнаружил ряд нестыковок, на которые правоохранительные и надзорные органы, а также суды по непонятным причинам закрыли глаза.
Фигурант административного и уголовных дел Константин Фомин – глава крестьянско-фермерского хозяйства. Помимо выращивания и продажи зерновых его бизнес охватывает производство бетона, выполнение строительных работ и т.д. В течение долгого времени Константин Фомин, постоянно занятый непосредственно на производстве, доверял ведение документов, в том числе бухгалтерских, своей (теперь уже бывшей) супруге Анне, которая в прошлом работала кредитным инспектором в одном из крупнейших банков страны.
В 2011 году Константин Фомин приобрел для супруги машину у Марины Локун, которая еще с первой половины 1990-х годов занимается предпринимательской деятельностью. Ее имя можно найти в выложенных в открытом доступе документах, связанных с проведением муниципальных торгов. Кроме того, Марина Локун весьма успешно для индивидуального предпринимателя участвовала и в госзакупках: в 2016-2017 годах она заключила четыре контракта на сдачу помещений под салоны связи «Ростелекома» на общую сумму 3,4 млн рублей.
«Потом я уже узнал, что Марина Локун – человек в городе известный, со связями, – рассказывает Константин Фомин. – Со слов людей, с 90-х годов она отсудила огромное количество имущества».
Человек с «полезными» связями
Но обо всем этом глава хозяйства узнал гораздо позже, а десять лет назад поводов подозревать Марину Локун в чем-либо у него не было. Анна Фомина сдружилась с бывшей хозяйкой своей машины, а через какое-то время передала ей все бухгалтерские дела, причем она имела доступ и к онлайн-кошельку предприятия.
«Марине Локун удалось добиться большого влияния на мою бывшую жену, – отмечает Константин Фомин. – Такое ощущение, что она полностью подчинила ее своей воле».
Глава хозяйства о том, что Марина Локун занимается бухгалтерией его предприятия, узнал совершенно случайно, и неожиданное решение жены его озадачило. Анна успокоила супруга, заверив, что Локун очень полезная из-за связей в разных структурах: в органах юстиции, налоговой, прокуратуре, суде и т.д. Вскоре появилась возможность убедиться в этом: женщины сообщили Константину Фомину о готовящейся камеральной проверке и сказали, что все можно, так сказать, уладить.
«Потом эти «проверки» начались раз в квартал, – рассказывает Константин Фомин. – Кроме того, моя бывшая жена и Локун мне предлагали за вознаграждение решить вопрос об уменьшении размеров начисляемых налогов. Только теперь я понимаю, что это, скорее всего, был обман».
Подозревать неладное Константин Фомин начал в конце 2018 года, когда стал замечать исчезновение денег.
«Крупные предприятия рассчитывались с нами, но уже на следующий день заплатить работникам и контрагентам было нечем, – поясняет предприниматель. – На вопросы, где деньги, Анна и ее подруга отвечали, что те якобы пошли на уплату налогов и кредитов. Поняв, что такими темпами фирму можно попросту закрывать, я пошел в банк и попросил передать управление онлайн-кошельком лично мне. Я объявил, что теперь сам буду решать все финансовые вопросы, но разрешил Анне и Марине продолжать вести бухгалтерскую документацию».
Вскоре из налоговой стали поступать письма с требованиями устранить те или иные нарушения. По мнению Константина Фомина, его бывшая супруга, брак с которой уже практически был разорван, и ее подруга намеренно вносили ошибки в документы, чтобы подставить главу хозяйства перед налоговой. Тогда от услуг Марины Локун предприниматель решил отказаться полностью.
Константин Фомин связался с Мариной Локун и попросил передать всю бухгалтерскую отчетность и учредительные документы. После того как Локун несколько раз переносила встречу, Фомину удалось наконец встретиться с ней 14 июня. События того дня и являются предметом судебных разбирательств.
Слово против слова
События рокового дня их участники описывают совершенно по-разному. Приведем для начала точку зрения Константина Фомина.
По словам главы фермерского хозяйства, Марина Локун предложила встретиться ему в ее доме на улице Некрасова. В тот момент данный дом представлял собой строительный объект, а Марина Локун и ее муж Станислав проживали в это время по месту прописки на улице Братьев Смольниковых. Приехав в сопровождении своей гражданской жены Натальи на машине, которой управлял его водитель Клещев, к дому на улице Некрасова, Фомин никого там не обнаружил, а дозвониться до Локун не получалось. Фомин уехал, а через некоторое время Локун перезвонила ему и пригласила войти.
«Я зашел и оказался в длинном коридоре, в конце которого стояла Марина Локун с неизвестной мне женщиной, а возле меня находился Станислав Локун, – рассказывает Константин Фомин. – Я поздоровался с Мариной, а затем спросил, где мы будем разговаривать, поскольку в строящемся доме было грязно. Марина проигнорировала вопрос, мне пришлось его повторить. Внезапно Марина сказала: «Стас, давай!», и ее муж, выхватив из-за спины газовый баллончик, распылил мне его в глаза».
Константин Фомин попытался убежать, но Станислав Локун догнал его и повалил на землю. Фомину удалось вырваться, и он вновь поднялся на ноги. Предпринимателя окликнул его водитель, заметивший, что Станислав Локун достал из своей машины пистолет. В итоге убегающего Фомина догнал на машине Клещев, который и увез его домой.
Несмотря на полученный вред здоровью, а именно химический ожог и повреждение пальца левой руки, Константин Фомин обращаться в полицию не стал. Зато это сделала Марина Локун. Она написала сразу несколько заявлений, представив следующую картину событий 14 июня.
По словам Марины Локун, она не приглашала Константина Фомина. Тот якобы сам явился в дом по улице Некрасова, когда там был только их работник Савин, который долгое время проживал по этому адресу. Савин якобы позвонил ее мужу и сообщил, что приходил пьяный человек, который устроил ссору с соседом. Решив, что речь идет о Фомине, супруги Локун вызвали полицию и сами отправились на улицу Некрасова. Пока муж и работник Савин осматривали выполненные на втором этаже работы, она оставалась одна на первом. Больше в доме никого не было. Внезапно появился Константин Фомин, который ни с того ни с сего принялся оскорблять ее и сыпать ругательствами, а также душить воротом свитера, и лишь подоспевший муж спас ее от якобы незваного гостя. Газовый баллон и пистолет он при этом не использовал и не доставал.
Примечательно, что Марина Локун последовательно отрицает какое-либо сотрудничество с Константином Фоминым. По ее словам, она была только лишь какое-то время трудоустроена на фирму, оформленную на имя Анны Фоминой, а документами и бухгалтерией Константина Фомина практически не занималась, лишь иногда делая отчеты. Мотивом же нападения на нее якобы стал бракоразводный процесс Фоминых: муж посчитал, что Локун настраивает жену против него. При этом, по словам Константина Фомина, в его структурах была трудоустроена даже дочь Локун Лилия. При этом фактически она не работала, и, видимо, трудоустройство ей нужно было для получения пособия по уходу за ребенком. Об этом Фомин узнал лишь недавно.
Супруги Локун сейчас действительно проживают в доме на улице Некрасова, но на момент событий 14 июня 2019 года здание представляло собой строительный объект.
По сути, что версию Фомина, что версию Локун подтверждают заинтересованные люди. В случае Фомина это его подчиненный и будущая жена, в случае Локун – муж и работник. К слову, на доме установлены камеры наблюдения, но в тот день они почему-то не работали. Обычно правоохранители неохотно берутся за такие дела, когда ничего, кроме слов, нет. Но в данном случае прокуратура, Следственный комитет и полиция проявили невиданное усердие. Вероятно, это может быть связано с личностью заявительницы, имеющей вес в силовых и государственных структурах.
Неосвидетельствованное опьянение
Через месяц после событий, 18 июля, Константина Фомина вызвал следователь городского отдела СК Д. Подойников, сообщивший, что на него написано заявление по факту незаконного проникновения в жилище. Предприниматель сходил и дал объяснения, что вошел в дом с согласия Локун, а само строение фактически не представляло из себя жилище, поскольку из-за строительных работ не было пригодно для проживания.
В то же время Константина Фомина позвали в прокуратуру. Как и в случае со Следственным комитетом, это было сделано по телефону.
«Когда я пришел, сотрудница прокуратуры сообщила мне, что Локун написала на меня заявление по факту оскорбления и предложила признать вину в административном правонарушении, – рассказывает предприниматель. – Делать это я отказался. При этом ни меня, ни свидетелей не опрашивали».
В итоге дело ушло мировому судье. Константин Фомин настолько был уверен в положительном исходе, что не стал нанимать защитника. Тем более что Локун до этого и после этого неоднократно писала различные заявления на Фомина, причем по большей части ее совершенно не касающиеся, но они ни к чему не приводили. Тем неожиданней был штраф в две тысячи рублей, который Константину Фомину выписал мировой судья Андрей Кондратьев.
«Изначально, помимо событий 14 июня, мне пытались вменить также оскорбления, которые я якобы нанес Локун, разговаривая с ней по телефону в апреле и мае, – рассказывает Константин Фомин. – Но мировой судья вернул дело в прокуратуру на доработку. Тогда прокуратура отказалась от эпизодов по телефону и вновь направила материалы тому же судье».
Постановление мирового судьи о привлечении Константина Фомина к административной ответственности сыграло важную роль. Дело в том, что в постановлении было указано, что Фомин в тот день был пьян, и затем уже суды по уголовным делам указывали данное обстоятельство как факт без дополнительной проверки.
«Меня никто не освидетельствовал, но судья Андрей Кондратьев указал, что я был пьян, ссылаясь исключительно на показания четы Локун и их работника Савина, который проживал на объекте строительства на Некрасова и полностью зависим от них, – рассказывает Константин Фомин. – При этом судья фактически задавал наводящие вопросы. Примечательно, что потерпевшая и свидетель Савин называли разные слова, которыми я якобы оскорблял Локун. Но судья закрыл на все глаза».
Возникает вопрос, почему полиция, куда Локун, как она говорит, звонила 14 июня, в тот же день не опросила Фомина и не увезла его на медосвидетельствование? Не потому ли, что данное медосвидетельствование ничего бы не показало?
Противоречивые показания
Обжаловать постановление о назначении штрафа не удалось, и в итоге это сыграло свою роль уже в уголовных делах. Следователь Подойников, возбудивший уголовное дело по факту незаконного проникновения в жилище, передал дело в прокуратуру, которая вновь направила его мировому судье. В это время отдел полиции проводил доследственную проверку по якобы еще одному совершенному Константином Фоминым преступлению – угрозе убийством (статья 119 УК РФ).
Как следует из судебных документов, данное обстоятельство выявил следователь Подойников. Но вместо того, чтобы переквалифицировать предъявленное Константину Фомину обвинение с части 1 статьи 139 УК РФ (незаконное проникновение в жилище) на часть 2 статьи 139 УК РФ (то же деяние, сопряженное с угрозой применения насилия), он написал рапорт. Таким образом, одно уголовное дело было разделено на два отдельных, хотя в случае квалификации действий по части 2 статьи 139 УК РФ, дополнительная квалификация по части 1 статьи 119 УК РФ не требуется. Да и административного делопроизводства, по идее, быть не должно.
Складывается впечатление, что все было сделано намеренно, чтобы затруднить защиту и максимально наказать фигуранта. По мнению Константина Фомина, возбуждение административного производства было необходимо для своеобразной разведки боем. Как бы то ни было, заместитель городского прокурора Антон Николин посчитал возможным передать дело в суд.
21 ноября 2019 года мировой судья Анжела Ахметшина признала Константина Фомина виновным в незаконном проникновении в жилище. Тот факт, что дом был непригоден для жилья, судья проигнорировала. При этом в суде выступил строитель С. Саитгареев. Он сказал, что был в доме в момент конфликта, хотя супруги Локун и Савин настаивали, что кроме них и Фомина никого не было. Саитгареев подтвердил, что Марина Локун пригласила Фомина и что в доме был распылен едкий газ. Но показания Саитгареева судья Ахметшина почему-то оценила как противоречивые. При этом, по словам Константина Фомина, на стадии предварительного следствия на Саитгареева пытались давить и недвусмысленно заявляли о возможном привлечении его к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Но от своих слов свидетель не отказался.
Показания Клещева и будущей жены Фомина судья также не стала принимать в расчет, сочтя, что те являются заинтересованными лицами. Вместе с тем, как уже говорилось, основные свидетели обвинения, муж Локун и работник Савин, также должны считаться заинтересованными.
Увидев противоречия в показаниях Саитгареева, судья не увидела их в показаниях Марины Локун и Анны Фоминой. По словам Марины Локун, она подходила к машине, на которой приехал Фомин, открыла водительскую дверь и спросила у шофера, зовут ли его Ильей Ращеткаевым, на что тот якобы ответил положительно. Анна Фомина же видела Ращеткаева за рулем машины мужа в тот день. Вместе с тем, за рулем, как уже говорилось, находился Клещев, хотя обычно, действительно, Фомина возит Ращеткаев. Складывается впечатление, что данные показания Фомина и Локун, возможно, выдумали совместно, но не предвидели того, что за рулем может быть другой человек. При этом показания Марины Локун и ее свидетелей, по словам Константина Фомина, на предварительном следствии и в суде значительно отличались, но и это не было отражено в приговоре.
Более того, некоторые свидетели говорили, что Фомин якобы в тот же день поссорился с отцом, хотя отец в суде заявил, что в тот день вовсе не виделся с сыном. Разбираться, кто же врет, суд не стал, хотя дача заведомо ложных показаний, как известно, уголовно наказуема.
Итогом судебных разбирательств стал штраф в 30 тысяч рублей. Алапаевский городской суд оставил приговор в силе. По словам Константина Фомина, судья Ольга Карабатова провела апелляционное заседание в крайне сжатые сроки, не приняла ни одного из заявленных ходатайств стороны защиты, не приняла доводы, по сути даже не исследовала материалы дела. Такой приговор демонстрирует, что наказать по статье 139 УК РФ в России можно практически любого. Вполне достаточно пригласить человека, а затем сказать, что якобы он сам пришел.
Новое дело
В тот же день, когда был оглашен приговор по делу о незаконном проникновении в жилище, к Константину Фомину в 22:00, когда он уже спал, пришли сотрудники полиции, которые предъявили ему обвинение в угрозе убийством. При этом срок доследственной проверки до этого по неизвестным причинам продлевался, а новый срок истекал через три дня. Константин Фомин, по его словам, неоднократно ходил в полицию для ознакомления с ходом проверки, но каждый раз ему говорили, что беспокоиться не о чем.
«Как такового дознания по делу не проводилось, – рассказывает Константин Фомин. – По сути, дознаватель скопировал материалы из дела по статье 139 УК РФ. Как и следователь СК, представитель полиции отказал мне во всех ходатайствах, в том числе в прохождении проверки на полиграфе. Но вновь зампрокурора Антон Николин не увидел оснований, чтобы не утверждать обвинительное заключение».
В суде по этому делу все происходило по схожему сценарию. Вновь судья не стала принимать к сведению показания новой супруги Фомина, Клещева и Саитгареева, а также вновь указала на то, что Фомин был пьян, ссылаясь на вступившее в силу постановление.
Вновь многие обстоятельства, изложенные Мариной Локун, выглядят сомнительными. По ее словам, а также словам ее свидетелей, Фомин душил ее воротом свитера. В таком случае на шее должны были оказаться соответствующие следы, но ее направили на исследование почему-то только спустя три месяца. Разумеется, что никаких следов к тому времени обнаружить уже было невозможно. Кроме того, на вороте свитера должны были остаться потожировые следы Фомина, но одежду, видимо, никто не исследовал и не изымал.
Вновь разошлись и ряд ключевых показаний потерпевшей и ее свидетелей. Но судья и на это не обратила внимание, опираясь лишь на материалы обвинительного заключения.
Константин Фомин также обращает внимание на тот факт, что в статье 119 УК РФ указывается, что угроза убийством должна восприниматься как реальная.
«С чего Локун было меня бояться, если я никогда не был судим и никогда никому не угрожал? – недоумевает предприниматель. – Да и как можно говорить о том, что она меня боится, если она даже в суде оскорбляла меня?».
К слову, то, что Локун оскорбила Фомина, подтвердила и лингвистическая экспертиза, но поскольку по заключению той же экспертизы ее слова не относятся к неприличным, прокуратура не стала возбуждать на нее административное дело.
Отказали Константину Фомину и в полиции, куда он пожаловался на причинение ему вреда здоровью мужем потерпевшей, хотя он предоставил все справки. И вновь заместитель прокурора Антон Николин неожиданно согласился уже с позицией полицейских.
Не стали возбуждать дело на Марину Локун за перевод денег со счета хозяйства Фомина на свой личный. Проверка по этому заявлению затягивается.
«Когда я все-таки получил через третьих лиц документы, я стал проверять бухгалтерию и обнаружил, что с моего счета на счет Локун были переведены 135 тысяч рублей. Это было в то время, когда именно она управляла счетами через онлайн-кошелек».
Что касается дела об угрозах, то судья назначила Фомину один год ограничения свободы. С приговором он не согласился и подал апелляционную жалобу с требованием оправдать его.
Примечательно, что оба уголовных дела на Константина Фомина были возбуждены по статьям, относящимся к подсудности мировых судей. Не исключено, что это было сделано специально: ведь в таком случае и рассмотрение апелляции происходит также в Алапаевске, а не выносится на областной уровень. Учитывая разговоры о связях Марины Локун в правоохранительных органах и в суде, такая версия выглядит вполне правдоподобно.
Рассмотрение апелляционной жалобы начнется 12 февраля. Корреспондент намерен посетить судебное заседание. Кроме того, редакция просит прокурора Свердловской области Сергея Охлопкова, руководителя СУ СКР по Свердловской области Михаила Богинского и начальника ГУ МВД по Свердловской области Александра Мешкова дать оценку действий своих подчиненных в рамках всех дел, возбужденных в отношении Константина Фомина, и проверочных мероприятий, проведенных по его заявлениям.
По материалам «МК-Урал»
Фигурант административного и уголовных дел Константин Фомин – глава крестьянско-фермерского хозяйства. Помимо выращивания и продажи зерновых его бизнес охватывает производство бетона, выполнение строительных работ и т.д. В течение долгого времени Константин Фомин, постоянно занятый непосредственно на производстве, доверял ведение документов, в том числе бухгалтерских, своей (теперь уже бывшей) супруге Анне, которая в прошлом работала кредитным инспектором в одном из крупнейших банков страны.
В 2011 году Константин Фомин приобрел для супруги машину у Марины Локун, которая еще с первой половины 1990-х годов занимается предпринимательской деятельностью. Ее имя можно найти в выложенных в открытом доступе документах, связанных с проведением муниципальных торгов. Кроме того, Марина Локун весьма успешно для индивидуального предпринимателя участвовала и в госзакупках: в 2016-2017 годах она заключила четыре контракта на сдачу помещений под салоны связи «Ростелекома» на общую сумму 3,4 млн рублей.
«Потом я уже узнал, что Марина Локун – человек в городе известный, со связями, – рассказывает Константин Фомин. – Со слов людей, с 90-х годов она отсудила огромное количество имущества».
Человек с «полезными» связями
Но обо всем этом глава хозяйства узнал гораздо позже, а десять лет назад поводов подозревать Марину Локун в чем-либо у него не было. Анна Фомина сдружилась с бывшей хозяйкой своей машины, а через какое-то время передала ей все бухгалтерские дела, причем она имела доступ и к онлайн-кошельку предприятия.
«Марине Локун удалось добиться большого влияния на мою бывшую жену, – отмечает Константин Фомин. – Такое ощущение, что она полностью подчинила ее своей воле».
Глава хозяйства о том, что Марина Локун занимается бухгалтерией его предприятия, узнал совершенно случайно, и неожиданное решение жены его озадачило. Анна успокоила супруга, заверив, что Локун очень полезная из-за связей в разных структурах: в органах юстиции, налоговой, прокуратуре, суде и т.д. Вскоре появилась возможность убедиться в этом: женщины сообщили Константину Фомину о готовящейся камеральной проверке и сказали, что все можно, так сказать, уладить.
«Потом эти «проверки» начались раз в квартал, – рассказывает Константин Фомин. – Кроме того, моя бывшая жена и Локун мне предлагали за вознаграждение решить вопрос об уменьшении размеров начисляемых налогов. Только теперь я понимаю, что это, скорее всего, был обман».
Подозревать неладное Константин Фомин начал в конце 2018 года, когда стал замечать исчезновение денег.
«Крупные предприятия рассчитывались с нами, но уже на следующий день заплатить работникам и контрагентам было нечем, – поясняет предприниматель. – На вопросы, где деньги, Анна и ее подруга отвечали, что те якобы пошли на уплату налогов и кредитов. Поняв, что такими темпами фирму можно попросту закрывать, я пошел в банк и попросил передать управление онлайн-кошельком лично мне. Я объявил, что теперь сам буду решать все финансовые вопросы, но разрешил Анне и Марине продолжать вести бухгалтерскую документацию».
Вскоре из налоговой стали поступать письма с требованиями устранить те или иные нарушения. По мнению Константина Фомина, его бывшая супруга, брак с которой уже практически был разорван, и ее подруга намеренно вносили ошибки в документы, чтобы подставить главу хозяйства перед налоговой. Тогда от услуг Марины Локун предприниматель решил отказаться полностью.
Константин Фомин связался с Мариной Локун и попросил передать всю бухгалтерскую отчетность и учредительные документы. После того как Локун несколько раз переносила встречу, Фомину удалось наконец встретиться с ней 14 июня. События того дня и являются предметом судебных разбирательств.
Слово против слова
События рокового дня их участники описывают совершенно по-разному. Приведем для начала точку зрения Константина Фомина.
По словам главы фермерского хозяйства, Марина Локун предложила встретиться ему в ее доме на улице Некрасова. В тот момент данный дом представлял собой строительный объект, а Марина Локун и ее муж Станислав проживали в это время по месту прописки на улице Братьев Смольниковых. Приехав в сопровождении своей гражданской жены Натальи на машине, которой управлял его водитель Клещев, к дому на улице Некрасова, Фомин никого там не обнаружил, а дозвониться до Локун не получалось. Фомин уехал, а через некоторое время Локун перезвонила ему и пригласила войти.
«Я зашел и оказался в длинном коридоре, в конце которого стояла Марина Локун с неизвестной мне женщиной, а возле меня находился Станислав Локун, – рассказывает Константин Фомин. – Я поздоровался с Мариной, а затем спросил, где мы будем разговаривать, поскольку в строящемся доме было грязно. Марина проигнорировала вопрос, мне пришлось его повторить. Внезапно Марина сказала: «Стас, давай!», и ее муж, выхватив из-за спины газовый баллончик, распылил мне его в глаза».
Константин Фомин попытался убежать, но Станислав Локун догнал его и повалил на землю. Фомину удалось вырваться, и он вновь поднялся на ноги. Предпринимателя окликнул его водитель, заметивший, что Станислав Локун достал из своей машины пистолет. В итоге убегающего Фомина догнал на машине Клещев, который и увез его домой.
Несмотря на полученный вред здоровью, а именно химический ожог и повреждение пальца левой руки, Константин Фомин обращаться в полицию не стал. Зато это сделала Марина Локун. Она написала сразу несколько заявлений, представив следующую картину событий 14 июня.
По словам Марины Локун, она не приглашала Константина Фомина. Тот якобы сам явился в дом по улице Некрасова, когда там был только их работник Савин, который долгое время проживал по этому адресу. Савин якобы позвонил ее мужу и сообщил, что приходил пьяный человек, который устроил ссору с соседом. Решив, что речь идет о Фомине, супруги Локун вызвали полицию и сами отправились на улицу Некрасова. Пока муж и работник Савин осматривали выполненные на втором этаже работы, она оставалась одна на первом. Больше в доме никого не было. Внезапно появился Константин Фомин, который ни с того ни с сего принялся оскорблять ее и сыпать ругательствами, а также душить воротом свитера, и лишь подоспевший муж спас ее от якобы незваного гостя. Газовый баллон и пистолет он при этом не использовал и не доставал.
Примечательно, что Марина Локун последовательно отрицает какое-либо сотрудничество с Константином Фоминым. По ее словам, она была только лишь какое-то время трудоустроена на фирму, оформленную на имя Анны Фоминой, а документами и бухгалтерией Константина Фомина практически не занималась, лишь иногда делая отчеты. Мотивом же нападения на нее якобы стал бракоразводный процесс Фоминых: муж посчитал, что Локун настраивает жену против него. При этом, по словам Константина Фомина, в его структурах была трудоустроена даже дочь Локун Лилия. При этом фактически она не работала, и, видимо, трудоустройство ей нужно было для получения пособия по уходу за ребенком. Об этом Фомин узнал лишь недавно.
Супруги Локун сейчас действительно проживают в доме на улице Некрасова, но на момент событий 14 июня 2019 года здание представляло собой строительный объект.
По сути, что версию Фомина, что версию Локун подтверждают заинтересованные люди. В случае Фомина это его подчиненный и будущая жена, в случае Локун – муж и работник. К слову, на доме установлены камеры наблюдения, но в тот день они почему-то не работали. Обычно правоохранители неохотно берутся за такие дела, когда ничего, кроме слов, нет. Но в данном случае прокуратура, Следственный комитет и полиция проявили невиданное усердие. Вероятно, это может быть связано с личностью заявительницы, имеющей вес в силовых и государственных структурах.
Неосвидетельствованное опьянение
Через месяц после событий, 18 июля, Константина Фомина вызвал следователь городского отдела СК Д. Подойников, сообщивший, что на него написано заявление по факту незаконного проникновения в жилище. Предприниматель сходил и дал объяснения, что вошел в дом с согласия Локун, а само строение фактически не представляло из себя жилище, поскольку из-за строительных работ не было пригодно для проживания.
В то же время Константина Фомина позвали в прокуратуру. Как и в случае со Следственным комитетом, это было сделано по телефону.
«Когда я пришел, сотрудница прокуратуры сообщила мне, что Локун написала на меня заявление по факту оскорбления и предложила признать вину в административном правонарушении, – рассказывает предприниматель. – Делать это я отказался. При этом ни меня, ни свидетелей не опрашивали».
В итоге дело ушло мировому судье. Константин Фомин настолько был уверен в положительном исходе, что не стал нанимать защитника. Тем более что Локун до этого и после этого неоднократно писала различные заявления на Фомина, причем по большей части ее совершенно не касающиеся, но они ни к чему не приводили. Тем неожиданней был штраф в две тысячи рублей, который Константину Фомину выписал мировой судья Андрей Кондратьев.
«Изначально, помимо событий 14 июня, мне пытались вменить также оскорбления, которые я якобы нанес Локун, разговаривая с ней по телефону в апреле и мае, – рассказывает Константин Фомин. – Но мировой судья вернул дело в прокуратуру на доработку. Тогда прокуратура отказалась от эпизодов по телефону и вновь направила материалы тому же судье».
Постановление мирового судьи о привлечении Константина Фомина к административной ответственности сыграло важную роль. Дело в том, что в постановлении было указано, что Фомин в тот день был пьян, и затем уже суды по уголовным делам указывали данное обстоятельство как факт без дополнительной проверки.
«Меня никто не освидетельствовал, но судья Андрей Кондратьев указал, что я был пьян, ссылаясь исключительно на показания четы Локун и их работника Савина, который проживал на объекте строительства на Некрасова и полностью зависим от них, – рассказывает Константин Фомин. – При этом судья фактически задавал наводящие вопросы. Примечательно, что потерпевшая и свидетель Савин называли разные слова, которыми я якобы оскорблял Локун. Но судья закрыл на все глаза».
Возникает вопрос, почему полиция, куда Локун, как она говорит, звонила 14 июня, в тот же день не опросила Фомина и не увезла его на медосвидетельствование? Не потому ли, что данное медосвидетельствование ничего бы не показало?
Противоречивые показания
Обжаловать постановление о назначении штрафа не удалось, и в итоге это сыграло свою роль уже в уголовных делах. Следователь Подойников, возбудивший уголовное дело по факту незаконного проникновения в жилище, передал дело в прокуратуру, которая вновь направила его мировому судье. В это время отдел полиции проводил доследственную проверку по якобы еще одному совершенному Константином Фоминым преступлению – угрозе убийством (статья 119 УК РФ).
Как следует из судебных документов, данное обстоятельство выявил следователь Подойников. Но вместо того, чтобы переквалифицировать предъявленное Константину Фомину обвинение с части 1 статьи 139 УК РФ (незаконное проникновение в жилище) на часть 2 статьи 139 УК РФ (то же деяние, сопряженное с угрозой применения насилия), он написал рапорт. Таким образом, одно уголовное дело было разделено на два отдельных, хотя в случае квалификации действий по части 2 статьи 139 УК РФ, дополнительная квалификация по части 1 статьи 119 УК РФ не требуется. Да и административного делопроизводства, по идее, быть не должно.
Складывается впечатление, что все было сделано намеренно, чтобы затруднить защиту и максимально наказать фигуранта. По мнению Константина Фомина, возбуждение административного производства было необходимо для своеобразной разведки боем. Как бы то ни было, заместитель городского прокурора Антон Николин посчитал возможным передать дело в суд.
21 ноября 2019 года мировой судья Анжела Ахметшина признала Константина Фомина виновным в незаконном проникновении в жилище. Тот факт, что дом был непригоден для жилья, судья проигнорировала. При этом в суде выступил строитель С. Саитгареев. Он сказал, что был в доме в момент конфликта, хотя супруги Локун и Савин настаивали, что кроме них и Фомина никого не было. Саитгареев подтвердил, что Марина Локун пригласила Фомина и что в доме был распылен едкий газ. Но показания Саитгареева судья Ахметшина почему-то оценила как противоречивые. При этом, по словам Константина Фомина, на стадии предварительного следствия на Саитгареева пытались давить и недвусмысленно заявляли о возможном привлечении его к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Но от своих слов свидетель не отказался.
Показания Клещева и будущей жены Фомина судья также не стала принимать в расчет, сочтя, что те являются заинтересованными лицами. Вместе с тем, как уже говорилось, основные свидетели обвинения, муж Локун и работник Савин, также должны считаться заинтересованными.
Увидев противоречия в показаниях Саитгареева, судья не увидела их в показаниях Марины Локун и Анны Фоминой. По словам Марины Локун, она подходила к машине, на которой приехал Фомин, открыла водительскую дверь и спросила у шофера, зовут ли его Ильей Ращеткаевым, на что тот якобы ответил положительно. Анна Фомина же видела Ращеткаева за рулем машины мужа в тот день. Вместе с тем, за рулем, как уже говорилось, находился Клещев, хотя обычно, действительно, Фомина возит Ращеткаев. Складывается впечатление, что данные показания Фомина и Локун, возможно, выдумали совместно, но не предвидели того, что за рулем может быть другой человек. При этом показания Марины Локун и ее свидетелей, по словам Константина Фомина, на предварительном следствии и в суде значительно отличались, но и это не было отражено в приговоре.
Более того, некоторые свидетели говорили, что Фомин якобы в тот же день поссорился с отцом, хотя отец в суде заявил, что в тот день вовсе не виделся с сыном. Разбираться, кто же врет, суд не стал, хотя дача заведомо ложных показаний, как известно, уголовно наказуема.
Итогом судебных разбирательств стал штраф в 30 тысяч рублей. Алапаевский городской суд оставил приговор в силе. По словам Константина Фомина, судья Ольга Карабатова провела апелляционное заседание в крайне сжатые сроки, не приняла ни одного из заявленных ходатайств стороны защиты, не приняла доводы, по сути даже не исследовала материалы дела. Такой приговор демонстрирует, что наказать по статье 139 УК РФ в России можно практически любого. Вполне достаточно пригласить человека, а затем сказать, что якобы он сам пришел.
Новое дело
В тот же день, когда был оглашен приговор по делу о незаконном проникновении в жилище, к Константину Фомину в 22:00, когда он уже спал, пришли сотрудники полиции, которые предъявили ему обвинение в угрозе убийством. При этом срок доследственной проверки до этого по неизвестным причинам продлевался, а новый срок истекал через три дня. Константин Фомин, по его словам, неоднократно ходил в полицию для ознакомления с ходом проверки, но каждый раз ему говорили, что беспокоиться не о чем.
«Как такового дознания по делу не проводилось, – рассказывает Константин Фомин. – По сути, дознаватель скопировал материалы из дела по статье 139 УК РФ. Как и следователь СК, представитель полиции отказал мне во всех ходатайствах, в том числе в прохождении проверки на полиграфе. Но вновь зампрокурора Антон Николин не увидел оснований, чтобы не утверждать обвинительное заключение».
В суде по этому делу все происходило по схожему сценарию. Вновь судья не стала принимать к сведению показания новой супруги Фомина, Клещева и Саитгареева, а также вновь указала на то, что Фомин был пьян, ссылаясь на вступившее в силу постановление.
Вновь многие обстоятельства, изложенные Мариной Локун, выглядят сомнительными. По ее словам, а также словам ее свидетелей, Фомин душил ее воротом свитера. В таком случае на шее должны были оказаться соответствующие следы, но ее направили на исследование почему-то только спустя три месяца. Разумеется, что никаких следов к тому времени обнаружить уже было невозможно. Кроме того, на вороте свитера должны были остаться потожировые следы Фомина, но одежду, видимо, никто не исследовал и не изымал.
Вновь разошлись и ряд ключевых показаний потерпевшей и ее свидетелей. Но судья и на это не обратила внимание, опираясь лишь на материалы обвинительного заключения.
Константин Фомин также обращает внимание на тот факт, что в статье 119 УК РФ указывается, что угроза убийством должна восприниматься как реальная.
«С чего Локун было меня бояться, если я никогда не был судим и никогда никому не угрожал? – недоумевает предприниматель. – Да и как можно говорить о том, что она меня боится, если она даже в суде оскорбляла меня?».
К слову, то, что Локун оскорбила Фомина, подтвердила и лингвистическая экспертиза, но поскольку по заключению той же экспертизы ее слова не относятся к неприличным, прокуратура не стала возбуждать на нее административное дело.
Отказали Константину Фомину и в полиции, куда он пожаловался на причинение ему вреда здоровью мужем потерпевшей, хотя он предоставил все справки. И вновь заместитель прокурора Антон Николин неожиданно согласился уже с позицией полицейских.
Не стали возбуждать дело на Марину Локун за перевод денег со счета хозяйства Фомина на свой личный. Проверка по этому заявлению затягивается.
«Когда я все-таки получил через третьих лиц документы, я стал проверять бухгалтерию и обнаружил, что с моего счета на счет Локун были переведены 135 тысяч рублей. Это было в то время, когда именно она управляла счетами через онлайн-кошелек».
Что касается дела об угрозах, то судья назначила Фомину один год ограничения свободы. С приговором он не согласился и подал апелляционную жалобу с требованием оправдать его.
Примечательно, что оба уголовных дела на Константина Фомина были возбуждены по статьям, относящимся к подсудности мировых судей. Не исключено, что это было сделано специально: ведь в таком случае и рассмотрение апелляции происходит также в Алапаевске, а не выносится на областной уровень. Учитывая разговоры о связях Марины Локун в правоохранительных органах и в суде, такая версия выглядит вполне правдоподобно.
Рассмотрение апелляционной жалобы начнется 12 февраля. Корреспондент намерен посетить судебное заседание. Кроме того, редакция просит прокурора Свердловской области Сергея Охлопкова, руководителя СУ СКР по Свердловской области Михаила Богинского и начальника ГУ МВД по Свердловской области Александра Мешкова дать оценку действий своих подчиненных в рамках всех дел, возбужденных в отношении Константина Фомина, и проверочных мероприятий, проведенных по его заявлениям.
По материалам «МК-Урал»
Денис Стрельцов © Вечерние ведомости
Читать этот материал в источнике
Читать этот материал в источнике
Под Екатеринбургом открыли памятник следователю, который вел дело об убийстве семьи Романовых
Воскресенье, 24 ноября, 19.29
В Екатеринбурге появился мамонтёнок, плывущий на льдине в поисках мамы
Воскресенье, 24 ноября, 18.51
В Екатеринбурге предъявлено обвинение в убийстве возле дома на улице Тверитина
Воскресенье, 24 ноября, 18.05