«У церкви есть уникальный пласт культуры, вошедший в нашу жизнь»

В пространстве российского Интернета мы все чаще натыкаемся на новости о том, что художников, музыкантов, блоггеров, СМИ обвиняют в оскорблении чувств верующих. Наверное, вы согласитесь, что для нас не всегда понятно, почему это происходит. Как рисунок может кого-то обидеть? Как съемки для блога в храме могут кого-то оскорбить? Тем не менее действия ловца покемонов Руслана Соколовского, за которые он был осужден, история группы Pussy Riot, недавние обвинения в адрес Покраса Лампаса заставляют задуматься о том, действительно ли мы, люди, далекие от религии, все делаем правильно по отношению к верующим. И делают ли они все верно по отношению к нам.

Чтобы разобраться в проблеме взаимоотношений современного общества и церкви, в вопросах межрелигиозных отношений, а также в том, насколько для человека XXI века важна религия, корреспондент veved.ru поговорил с настоятелем Никольского храма при Горном университете, заведующим кафедрой теологии протоиереем Игорем Бачининым.



- Не так давно художник Покрас Лампас создал свою работу «Супрематический крест» на Площади первой пятилетки. Арт-объект вызвал много споров, и его решено было скорректировать из-за того, что он может оскорбить чувства верующих. Однако может ли искусство оскорблять кого-то?

- Искусство может быть разным. Искусство - от слова «мастерство», а мастером человек может быть в любой области. И, если человек совершает какие-то худые поступки и в этом преуспел, как, скажем, воры в законе, его тоже можно назвать, в какой-то степени, мастером своего дела, и он искусно выполняет те задачи, которые перед ним стоят. Прежде чем говорить об искусстве, нужно сначала определить, что мы вкладываем в это понятие. Часто, к сожалению, бывает так, что люди говорят не по существу: у них идет некая война эмоций, и каждый хочет на своей эмоции закончить разговор.

Что касается чувств верующих, в религиозной православной традиции за две тысячи лет существования сложилась определенная практика. Она выразилась в церковных канонах, и есть, в частности, 73-е правило Вселенского собора, которое говорит о том, что к кресту, являющемуся символом спасения, мы должны относиться с должным почтением. В этом отношении, как символ христианского спасения, никогда и не в каких формах крест не может изображаться на земле, потому что это попирает чувства верующих. И неважно, какой он: красивый, некрасивый, где он расположен – в храме или на Площади первой пятилетки. Если вы зайдете в храм, заметите, что даже стыки стен делаются таким образом, чтобы не повторять форму правильного креста: они могут иметь треугольную форму, соединяться последовательно и так далее, но никогда не имеют форму православного креста, коей существует несколько видов. Мастера, которые в этом разбираются, стараются в своей деятельности, в своём искусстве и художестве избегать таких форм.

- Вообще, сейчас многие творцы, представители СМИ, блогеры переживают именно из-за статьи об оскорблении чувств верующих. Как вы думаете, существует ли вообще необходимость этого закона?

- Вы знаете, я выскажу своё мнение. Конечно, забота о ближнем полностью соответствует нашим христианским этическим нормам. В Евангелии сказано: «Кто о ближних своих не печётся, тот отрёкся от веры и хуже язычника».

Проявлять заботу о ближнем - всегда соответствовало нашей христианской традиции. Но это в христианском обществе, а те люди, которые не принимают христианские традиции, почему они этому должны следовать? У них другие ценности, другая мораль жизни, они думают и поступают так, как они считают нужным. Поэтому, конечно, государство должно встать на стражу того, чтобы была забота о ближнем.

Я являюсь заведующим кафедры теологии Горного университета. Когда мы создавали нашу кафедру, было выдвинуто предложение об открытии двух направлений: исламского и христианского. Я тогда подумал о том, что нам это не надо. Пусть мусульмане сами занимаются своей традицией, а мы в это углубляться не будем. Тем не менее, когда произошёл Беслан, когда начались террористические акты, я понял, что нам эту традицию знать необходимо, потому что мы рядом с этим народом живём. И пусть даже человек не вольно, не зная, не понимая, в качестве какой-то шутки, что-то дурное скажет, это может привести к необратимым последствиям: помните, была карикатура на пророка Мухаммеда в одном из французских журналов, и что из этого вышло?

Мы должны изучать иные традиции и проповедовать уважение к ближнему своему, что является нашей традицией. А если духовные традиции разрушены, нужна какая-то правовая норма, которая бы регулировала этот процесс. Как она будет регулировать этот процесс - это уже вопрос не ко мне, а к правоведам, к тем людям, которые должны этим заниматься.

Государство отвечает за жизнь, за безопасность, за отношения между людьми, которые сосуществуют в одном обществе, и оно должно регулировать и чувства, которые возникают к религиозным традициям и ценностям. Я считаю, что это вполне нормально и естественно. Другое дело, как это преподносить, как интерпретировать, какая правоприменительная практика для этого всего будет складываться - это уже совершенно другой вопрос.



- В русском языке есть такой оборот: «Побойся Бога». А можно ли сказать то же самое о церкви? Стоит ли её бояться?

- Расскажу мой опыт. Когда я начинал знакомиться с религиозной традицией, я встретился с таким понятием «страх божий». Что такое «страх божий»?

Представьте, человек, не укоренившийся в этой традиции, услышал такое словосочетание, у него возник определенный ассоциативный ряд. Что такое страх? Страх порождает нечто, от которого нужно бежать, которое нужно бояться.

Дальше, когда начинаешь погружаться в традицию, ты понимаешь, что, скажем, в Евангелие от Иоанна Богослова, даётся такое определение: «Бог - есть любовь». И тогда появляется совершенно другой смысл «страха божьего»: это страх не наказания, не внешнего воздействия на человека. Напротив, это человек должен жить так, чтобы не лишить себя той божественной заботы и любви. Когда мы говорим «побойся Бога», важно понимать, какой смысл мы вкладываем в эти слова. Если говорить о христианском понимании, то тогда, конечно, нужно бояться лишить себя любви, радости, правды, доброты. А церковь - это как место, где это всё человек может получить и приобрести практический опыт. Церковь - это не храм, церковь - это греческое слово, по-гречески оно звучит «экклесия» и переводится на наш с вами язык как собрание верующих. Церковь - собрание людей, которые обрели доброту и любовь, которые живут в ней. Можно ли церкви бояться, в таком случае? Я думаю, в интерпретации современных блогеров, можно еще и не такое услышать.

- Мы живём в начале века, на изломе эпох. Какую позицию в обществе, по вашему мнению, сейчас должна занимать церковь?

- Церковь, как о ней сказал Христос, она всегда, во все времена, в отличие от каких-то других общественных организаций и объединений, занимает одну и ту же позицию. Часто православных христиан за это критикуют: «Что у вас этот храм, этот «поп, толоконный лоб», бормочет что-то там про себя? В одежды непонятные оделся! То ли дело у протестантов. Там все понятно: на сцену вышли, под музыку спели «Аллилуйя», покричали что-то, и все радостные и довольные ушли, не забыв перед этим положить копеечку для тех, кто этим делом занимается».

Наша церковь неизменна. Почему она должна быть неизменна? То, что хранит церковь - не есть какое-то церковное достояние. Церковь - то знание и учение, которое она хранит, она его бережет, как богооткровенную истину. И если церковь от поколения к поколению, от эпохи к эпохе, от изменения политического и экономического строя общества также будет меняться - это уже не будет церковь. Церковь всегда милостью божией стояла на одном.



- Наша страна многонациональна, в ней проживают представители различных религиозных конфессий. Насколько важно для нашего общества поддерживать благоприятные межрелигиозные отношения?

- Суперважно! Почему? Во-первых, наша страна действительно многонациональна, но, если мы говорим о национальных традициях, в основе которых лежат культурно-исторические формы, то здесь не так много многообразия. Если мы встанем на позицию религиоведения, наше с вами государство определило четыре религиозных конфессии, исторически сложившиеся и участвующие в построении нашего государства: это в первую очередь христианство, в форме православия, это ислам, иудаизм и буддизм. С этой точки зрения всё как раз просто, поскольку религиоведы называют ислам, иудаизм и христианство авраамическими религиями: они построены на похожих нравственных ценностях. Поэтому, какой бы национальности ни был человек, мы всегда можем с ним просто договориться.

Знаете, у меня есть друг-татарин. Он говорит: «Ты что, хочешь сказать, что если я татарин, я - не русский? Я - русский!» Я говорю: «А почему ты решил, что ты русский?» Он: «Русский, потому что говорю на русском языке. Русский - потому что родился и вырос в России. Я люблю эту страну и никуда не хочу из нее уезжать. Я ценю культуру этого народа. Да, в ее многообразии у меня есть свое национальное, своя традиция. Но она русской культуре не противоречит».

Я думаю, что это - величайшее достояние культуры нашего народа и государства. Мы должны беречь это всё, а также создавать условия, чтобы сохранять межнациональный, межрелигиозный, межэтнический диалог. Это обязательно должно быть, и это не влияет на религиозные традиции какой-то общности, объединения. Тем более, если мы говорим о христианстве, в частности, о православии. Православие всегда, во все века, стояло на позиции миролюбия, миропонимания, снисхождения, заботы, милосердия.

Чтобы сохранять межрелигиозные отношения мирными, я считаю, должна существовать система по нравственному просвещению. Это один из элементов для сохранения мира в нашем государстве.

- Молодые люди, несмотря на, так скажем, государственную поддержку церкви, все равно часто негативно относятся к ней. Как вы думаете, каковы пути разрешения этой проблемы?

- Я не думаю, я знаю. Я еще преподаю в педагогическом университете. У нас есть там институт психологии и педагогики детства. И есть кафедра методики и воспитания культуры и творчества. Я являюсь ее доцентом и преподаю там предметы.

Мы давали выпускную квалификационную работу для студентов: исследовать настроение молодежи внутри вуза, выяснить, как молодые люди относятся к православию. Причем большинство из этих людей - крещеные, и это девчонки.

Мы выявили странную тенденцию: несмотря на то, что есть телеканал «Союз», есть круглосуточное радио «Воскресение», есть свое издательство, своя газета, сайт свой, отношение - отрицательное. Мы стали разбираться, почему, и пришли к выводу, что современная молодёжь о церкви, то есть о нас, узнает не от нас. Что делать? Я думаю, что наше священноначалие во главе с Патриархом Кириллом правильно говорит: мы должны вести свою миссию в социальных сетях. Вот ответ на вопрос, что и как делать.



- Сейчас в школах, в младших классах, есть предмет, который называется «Основы религиозной культуры и светской этики». Могут ли такие уроки помочь молодым людям относиться с уважением к религии, переосмыслить свое отношение к ней?

- Изначально этот предмет и ставил такую задачу. Он был призван помочь войти в религиозные традиции, увидеть культурную и идеологическую составляющую.

Однако возникла следующая ситуация: есть дети, которые нуждаются в просвещении, есть родители, которые выбрали предмет, а дальше должен быть педагог, который эту связь осуществит. И вот здесь самая главная проблема, потому что компетентных педагогов в школах изначально нет.

Сейчас мы совместно с Министерством образования реализуем проект переподготовки преподавателей, точнее, даже не преподавателей, а тьюторов, для подготовки преподавателей по основам православной культуры. Из всех управленческих округов нашей области целенаправленно собирают людей, и мы работаем с ними. Занимается переподготовкой кафедра теологии Горного университета, светского образовательного учреждения. Наша кафедра в педуниверситете – это тоже государственный профессионально-педагогический университет, который тоже работает по программе переподготовки, также этим занимается наш миссионерский институт. У нас четыре модератора, которые осуществляют процесс.

Расскажу о своей группе. Когда мы начинаем с людьми разговаривать, сначала возникает негативная реакция. Педагоги не понимают, зачем мы им все это будем рассказывать. Мы же, в свою очередь, просим их задавать вопросы, которые у них имеются. И в итоге оказывается, что они на предмет смотрели совершенно иначе, думая, что их станут учить религии. Но для того чтобы учить религии, у церкви есть своя система религиозного образования. И никто не будет на курсах переподготовки, а затем и в обычной школе, заставлять человека молиться, ходить в храм, рассказывать ему о молитвах.

Зачем тогда нужен предмет? У церкви есть уникальный пласт культуры, вошедший в нашу жизнь. Немногие, наверное, знают, что вся наша отечественная юриспруденция, вышла из так называемых новелл императора Юстиниана. А император был верующим человеком, православным христианином. В управление государством он заложил христианские нравственные нормы. Почему детям об этом не рассказать? Почему мы не можем сказать и объяснить, например, то, что в некоторых европейских странах появляется законодательная норма эвтаназии. Почему мы не можем сказать, что есть, к примеру, заповедь «не убей» и есть заповедь «чти отца и мать твою», и что европейцы разрушают эту традицию. У них появились дома для престарелых: родители детям становятся в тягость. У нас-то было всё совершенно по-другому? Почему мы должны на эту традицию опираться?

Дальше. Русская литература, если мы не будем понимать ее через призму наших традиционных религиозных ценностей, будет для нас не до конца ясной. Неслучайно классик Фёдор Михайлович Достоевский сказал, что русский и православный – это синонимы. Русскость – это не национальная принадлежность, это качественная характеристика человеческой личности.

Мы можем привести множество музыкальных произведений, шедевров архитектуры, искусства, где есть элементы, вошедшие в наш обиход, но имеющие изначально православные корни. Поэтому мы говорим об основах православной культуры, а не религии. Если у человека в голове эти понятия не разъединены, это не проблема предмета, а проблема личности. На курсах переподготовки мы заметили, что преподаватели, погружаясь в предмет, понимают, что совершенно ничего не знают о православной традиции. Так вот, основы православной культуры как раз призваны к тому, чтобы рассказать об этой православной традиции и о тех корнях, которые вырастили эту традицию, дали нам великих людей во всех областях.

Та же самая полемика, которая у нас сейчас возникает вокруг храма покровительницы нашего города. Люди, с которыми я разговаривал, думают, что город назван в честь императрицы, хотя на самом деле он назван в честь святой. Когда с людьми начинаешь на эту тему предметно общаться, они говорят, что им в школе этого не говорили. А почему не рассказывали? Потому что школа была идеологической, и через нее реализовывались совершенно другие ценности. Целый идеологический отдел был, более того, был научный атеизм, потом научный коммунизм, потом религиоведение появилось, но вот эта вся морально-этическая сфера, она всегда присутствовала в обществе. Идентична была тема любви, и, раз мы заговорили про великомученицу Екатерину, какое понимание о любви у нашей современной молодежи? Это некое примитивное восприятие отношений между людьми, в лучшем случае, противоположного пола. Но разве не может быть других чувств у человека? Отношения между родителями и детьми, теплые чувства к отечеству, разве это нельзя любовью назвать? Об этом нужно говорить: если не воспитывать у человека такой ассоциативный ряд, появится другой и, возможно, не соответствующий традициям. Свято место пусто не бывает.



- В нашем обществе существует группа людей, которых в шутку, а иногда и в обиду называют зараженными «православием». Как вы относитесь к религиозному фанатизму? Какие последствия он может нести?

- Я не оспариваю, что такое явление есть. Мне искренне жаль людей, которые попадают под эту категорию. Как правило, это люди, не имеющие каких-то систем. Есть церковь со своими устоявшимися традициями, они идут от догматов, выраженных в канонических правилах. Человек чувствует принадлежность к этому сообществу, но, вместо того, чтобы менять самого себя под эти традиции, он начинает менять традиции под себя, потому что ему так удобнее. Он не обременяет себя никаким знанием, не старается изучить традицию. В итоге он входит в нее, а дальше, по его мнению, ему надо как-то себя проявить, надо что-то делать.

Если вернуться к истории, носителей православной традиции физически уничтожили, а теперь говорят: «Как-то вы не соответствуете этой традиции». Пройдет какое-то время, я не сомневаюсь, вырастут новые люди. Мы ориентируемся, говоря о религиозных фанатиках, на какой-то отрицательный инцидент. Почему мы не ориентируемся на наших святых, того же самого Симеона Верхотурского? На наших почти что современников, к примеру, на врача Евгения Боткина? Почему мы на них не ориентируемся, почему не можем молодежи рассказать об этом? Почему мы смотрим на какие-то низкие элементы истории? Давайте говорить о высоком, и тогда люди, которые, может, и имеют искренние стремления в религиозной жизни себя проявить, будут ориентироваться на высокие образцы и примеры, и будут понимать, к чему они должны стремиться, и кто они в реальной жизни.

- Как вы считаете, почему церковь периодически вмешивается в политическую жизнь в России?

- Приведите примеры.

- Например, дружба патриарха Кирилла и президента Владимира Путина.

- В России есть четыре официальные религии: православие, ислам, иудаизм и буддизм. Четыре традиционных для нашей страны конфессии. Религия не запрещена, и если мы выросли, и государство сформировалось с близкими традициями, почему не взаимодействовать? Но это не политический вопрос, который вы привели. Публичное появление двух лидеров государства, - церковного и светского сообществ, - еще не говорит о политике. Согласен, что из этого можно сделать различные политические дивиденды, и кто-то на этом зарабатывает капитал. Но, еще раз, где церковь в политике участвует?

- То есть вы считаете, что прямого взаимоотношения церкви и политики сейчас нет?

- Вы знаете, тогда то же самое можно сказать о вмешательстве государства в систему образования. Почему оно вмешивается? Есть закон об образовании, равно как есть закон о свободе совести и религиозных объединениях. Государство определило законодательно место и роль религиозных объединений в истории и традициях нашего государства. Религиозные организации точно такие же, как и другие организации, почему они не могут участвовать в построении гражданского общества? Проявлять инициативу?

Отмечу, что при президенте существует Совет религиозных лидеров. Наряду с нашим патриархом в этот совет входят и лидеры других традиционных конфессий. В силу того, что православная церковь в настоящее время находится здесь в большинстве, возможно, она играет большую роль. Лично я общаюсь с имамами, муфтиями у нас на занятиях, и они говорят, что понимают, что от того, каково будет положение православной церкви, зависит и положение других религиозных организаций. И то, что лидер религиозного общества общается с государственным лидером – это нормально. Я не вижу здесь какого-то политического давления.



- Насколько для человека XXI века важна религия в целом? Наш век предоставляет человеку такую свободу, что он может верить во что угодно. А вот именно религия, именно православное христианство, насколько оно важную роль может сыграть для человека сейчас?

- У меня был доклад на эту тему. Принадлежность к религии - естественный процесс, то есть это необходимая потребность каждого человека, так как он нуждается в любви. Каждый человек нуждается в милосердии, сострадании. Вы знаете, я недалекий человек: в свое время окончил Уральский Политехнический институт, потом окончил Свято-Тихоновский гуманитарный университет в Москве, потом окончил Санкт-петербургскую духовную академию, писал там кандидатскую работу. За все это время я понял, что современные люди воспринимают религию, как некую систему ритуалов: религиозный человек он обязательно должен молиться, поклоны бить, воздерживаться от чего-то, в церковь ходить. И даже мне нужно было пройти образовательный путь, чтобы понять, что не в этом есть религия. В религии самое главное – это мировоззрение. А мировоззрение формируется не в наше время, а есть то, что мы называем ментальностью. Есть определённое – русский характер. Русская душа. Есть то, что характеризует каждого человека.

Обратимся к статистике. Вы знаете, что в 1988 году после тысячелетия крещения Руси, церковь получила реальную возможность заниматься своей религиозной жизнью. И вот Левада-центр в 1991 году говорит, что у нас 17% верующих. В 2013 году тот же самый Левада-центр называет цифру 68%, а в 2016 году российская Академия наук называет цифру 79%. В настоящее время, когда мы освободились от идеологических пут прошлого и людям предоставили свободу, они естественным путем возвращаются к той традиции, к тем религиозным практикам, которые существовали тысячу лет. Несомненно, у людей пробуждается интерес к религиозной жизни.

Да, это настроение не всегда поддерживается и направляется. В этом отношении церковь пока не обросла достаточным количеством кадров, не обрела достаточный потенциал, чтобы должным образом удовлетворить религиозный запрос современного общества. Тем не менее, религиозность есть в природе каждого человека. И, то, что интерес к религии пробуждается, это нормальный, естественный процесс любого светского общества. Светскость отнюдь не исключает религиозность. Она говорит, что есть государство, не вмешивающееся в дела религии, и есть религия, которая не вмешивается в дела государства. И есть народ. И о нем должны заботиться и государство, и церковь.

Поддержать редакцию